Читать книгу "Becoming. Моя история  - Мишель Обама"

Не переживай, говорил Барак. Ты сможешь. Мы справимся.

Теперь несколько слов об экзамене Коллегии адвокатов: это необходимость, обряд посвящения для каждого новоиспеченного юриста, собирающегося практиковать. И хотя содержание и структура самого теста несколько варьируются от штата к штату, люди описывают его примерно одинаково: этот двухдневный, двенадцатичасовой экзамен, призванный доказать ваши знания во всех областях права, от договорного права до сложных правил обеспечительных сделок, официально считается адским. Бараку только предстояло его выдержать, а я сдала экзамен три года назад, сразу после окончания Гарварда, в Иллинойсе, предварительно пройдя что-то вроде двух месяцев самообучения в качестве младшего сотрудника в «Сидли», а также взяв курс подготовки к экзамену и продираясь через устрашающе толстую книгу тестов.

Это было тем же летом, когда Крейг и Дженис поженились в ее родном городе Денвере. Дженис попросила меня стать подружкой невесты, и по целому ряду причин – не последней из которых было то, что я провела семь лет, вкалывая без остановки в Принстоне и Гарварде, – я жадно набросилась на эту роль. Я охала и ахала над свадебными платьями и помогала планировать девичник. Не было ничего, чего бы я не сделала, чтобы день свадьбы получился веселее. Иными словами, перспектива того, что мой брат примет брачный обет, волновала меня гораздо больше, чем очередное определение деликта.

Это было еще в те незапамятные времена, когда результаты тестов приходили на почту. Осенью, оставив позади экзамен по адвокатуре и свадьбу, я позвонила из офиса отцу и попросила проверить, нет ли почты. Есть. Я спросила, нет ли там конверта для меня. Он был. Письмо из Коллегии адвокатов штата Иллинойс? Да, так написано на конверте. Я спросила, не мог бы папа открыть его для меня, услышала шорох, а затем долгую, жуткую паузу на другом конце провода.

Я провалилась.

За всю жизнь я ни разу не провалила ни одного экзамена, если не считать момента в детском саду, когда я не смогла прочитать слово «белый» на карточке. Но тут я все испортила. Мне было стыдно, я думала, что подвела всех, кто когда-либо учил, поощрял или нанимал меня. Я не привыкла ошибаться. Если уж на то пошло, я обычно переусердствовала, особенно когда дело доходило до подготовки к важному моменту или тесту, но не в этот раз. Сейчас я думаю, это был побочный эффект того, что я потеряла интерес к юриспруденции в вузе, выгорела во время учебы, которая ужасно мне наскучила, потому что держала меня на максимальном расстоянии от реальной жизни. Мне хотелось проводить время в окружении людей, а не книг – думаю, поэтому самой лучшей частью обучения на юридическом стало волонтерство в бюро юридической помощи, где я могла помочь кому-то получить выплаты по социальному страхованию или противостоять арендодателю.

И все же мне не нравилось проигрывать. Боль от этого останется со мной на месяцы, даже несмотря на то, что многие коллеги в «Сидли» признались: они тоже не сдали экзамен в первый раз. Позже той же осенью я взяла себя в руки и начала готовиться к повторному тесту, чтобы в этот раз успешно его сдать. В конце концов, моя ошибка не имела никакого значения – только задела мою гордость.

Несколько лет спустя это воспоминание заставило меня наблюдать за Бараком с большим любопытством. Он посещал занятия по подготовке к экзамену и везде носил с собой книги для самоподготовки, но, как мне казалось, не открывал их столь часто, как следовало бы, – во всяком случае, как стала бы я, зная то, что знала сейчас. Но я не собиралась придираться или даже предлагать себя в качестве отрицательного примера. Во-первых, голова Барака была переполненным чемоданом информации, суперкомпьютером, из которого он извлекал любые данные по запросу. Я называла его «специалистом по фактам» – он мог привести статистические данные по любой теме, затронутой в разговоре. Память Барака казалась не совсем, но почти фотографической. По правде говоря, я вообще не волновалась за его экзамен, и, что несколько раздражало, он тоже.

Поэтому мы решили отпраздновать успех рано, в тот самый день, когда он сдал экзамен, – 31 июля 1991 года, – заказав себе столик в ресторане «Гордон» в центре города. Это было одно из наших любимых мест, заведение для особых случаев, с мягким освещением в стиле ар-деко, хрустящими белыми скатертями, а также икрой и артишоками в меню. Стояла середина лета, и мы были счастливы.

В «Гордоне» мы с Бараком всегда заказывали первое, второе и третье. Мы брали мартини и закуски, а к закускам – хорошее вино. И потом сидели и лениво, удовлетворенно, может быть, немного глуповато болтали. К концу ужина Барак улыбнулся мне и поднял тему брака. Он взял меня за руку и сказал: как бы сильно он ни любил меня всем своим существом, он все еще не видит в этом смысла. Кровь прилила к моим щекам. Каждый раз, когда мы поднимали эту тему, во мне как будто нажимали кнопку – большую мигающую красную кнопку, которую можно найти на каком-нибудь ядерном объекте, в окружении предупреждающих знаков и карт эвакуации. Серьезно? Нам обязательно говорить об этом сейчас?

Оказалось, обязательно. Мы уже много раз обсуждали гипотетическую возможность пожениться, и ничего не изменилось. Я была традиционалисткой, а Барак – нет. Ясно, что ни один из нас не поддастся на уговоры. И все же это не мешало нам – в конце концов, двум адвокатам – с жаром обсуждать эту тему. Поскольку мы сидели в окружении мужчин в пиджаках и женщин в красивых платьях, наслаждающихся изысканной едой, я делала все возможное, чтобы мой голос звучал спокойно.

– Если мы в отношениях, – сказала я как можно спокойнее, – почему бы нам не оформить их официально? Какая часть твоего достоинства пострадает от этого?

Отсюда мы прошли все знакомые точки старого спора.

Имеет ли брак значение? Почему? Что с ним не так? Что со мной не так? Есть ли у нас будущее, если мы не можем с этим разобраться? Мы не ругались, но ссорились и делали это как заправские юристы. Мы наносили удары и отвечали, препарировали аргументы и подвергали перекрестному допросу, хотя я была гораздо более эмоциональна. И больше всего говорила.

Наконец подошел официант с десертной тарелкой, накрытой серебряной крышкой. Он положил ее передо мной и поднял крышку. Я была слишком обижена, чтобы посмотреть вниз, но когда я это сделала, то на месте куска шоколадного торта увидела темную вельветовую коробочку. Внутри было кольцо с бриллиантом.

Барак игриво посмотрел на меня. Он заманил меня в ловушку. Все это было уловкой. Мне потребовалась секунда, чтобы справиться с гневом и перейти к радостному шоку. Он разозлил меня в последний раз, потому что больше никогда, пока мы оба живы, не сможет привести свои бессмысленные аргументы против брака. Дело закрыто. Барак опустился на одно колено и с эмоциональной дрожью в голосе искренне спросил, не окажу ли я ему честь выйти за него замуж. Позже я узнала, что он уже обращался и к моей матери, и к моему брату, чтобы заранее получить их одобрение. Когда я сказала «да», все, кто был в ресторане, зааплодировали.

Минуту или две я ошеломленно смотрела на кольцо на пальце. Потом уставилась на Барака, чтобы убедиться, что все это происходит в реальной жизни. Он улыбался. Он совершенно меня удивил. В каком-то смысле мы оба выиграли.